|
БЕРУШИ Три тысячи
километров от Новочеркасска до Ухты (Республика Коми) и столько же обратно.
Несколько лет подряд дважды в год я преодолеваю это расстояние. Каждая такая
поездка занимает 104 часа, т.е. в дороге находишься почти пять суток. При
желании это время можно употребить с пользой, и я всегда брал с собой папку с
бумагами, которая называлась «Текущие дела». Такие дела не требовали большого
внимания, но для их выполнения всё-таки нужна тишина (стук колёс и скрип вагона
– не в счёт). Вот и осенью 2002 года, возвращаясь из командировки, я надеялся,
что смогу существенно сократить число запланированных и пока невыполненных дел.
Но случилось непредвиденное. Моими попутчицами оказались две средних лет весьма общительные и очень осведомлённые ухтинки. Знаете ли Вы о болезни, именуемой в народе «словесная дизентерия»? Если Вы не знакомы с этой болезнью, то будет трудно, не пообщавшись с теми словоохотливыми, представить её протекание. Я смог подобрать только одно слово, которым можно охарактеризовать эту болезнь – «кошмар»! Они говорили непрерывно, не слушая друг друга. Видимо, их целью было в ограниченное поездкой время донести максимум информации до моих бедных ушей. Как-либо включиться в этот двухканальный информационный шквал и сообщить балаболкам, что мне их информация не нужна и даже вредна, не было никакой возможности. Одним словом, поставленную задачу ухтинки - попутчицы успешно выполняли. В считанные минуты после отправления поезда я узнал много «интересного и очень ценного» для себя. Во-первых, мне стало известно обо всех страшных и неизлечимых болезнях самих ухтинок, их мужей и детей, родственников, друзей, коллег по работе и даже соседей! Я узнал, что в Ухте проживает не менее 130 тысяч жителей, и среди них нет ни одного здорового человека! Мне стало ясно, что в ближайшее время в России значительно ухудшится демографическая ситуация, т.е. число умирающих существенно превысит число рождающихся! Во-вторых, я получил
конфиденциальные сведения о достоинствах любовников попутчиц и, конечно, о
недостатках любовниц их мужей. Более того, я узнал о наличии любовников и
любовниц у всех руководителей города. Для убедительности приводились слова,
сказанные одними в адрес других в самые интимные минуты их общения.
Достоверность этих сведений не вызывала у меня сомнения, так как дочь одной из
ухтинок работала секретаршей в городской администрации и сама бедная
подвергалась домогательствам со стороны отдельных руководителей, каждый из
которых обещал ей быстрое продвижение вверх по служебной лестнице, но никакого
продвижение пока не было. Не удовлетворяло и даже расстраивало меня то, что это
увлекательное и захватывающее повествование о невидимой стороне личной жизни
руководящих мужчин и женщин большого северного города часто прерывалось информацией
о сравнительной стоимости картошки в Республике Коми, в Поволжье и в центре
чернозёмной России. Из этого я сделал вывод, что любовь и картошка, т.е. сексуальная
и продовольственная стороны жизни не так уж далеки друг от друга, как на первый
взгляд кажется, и что утверждение «Любовь – не картошка!» может быть
подвергнута сомнению! В третьих, я был проинформирован о размерах взяток, которые беззастенчиво, нагло и почти официально берут в столичных и провинциальных вузах, а также конкретно в университете, куда я регулярно приезжаю читать лекции. Их берут, оказывается, ещё до поступления абитуриента в вуз, а затем с первого до последнего дня учёбы студента. И хотя эта тема была более близка мне по духу, я не мог нарушить разговора попутчиц своим вмешательством в него (да, это было бы и невозможно сделать) и признанием, что в их купе находится «матёрый взяточник», только несколько часов назад покинувший «с набитыми карманами» стены университета. Голова моя распухла
от информации, приобретённой только за 3 часа пути, а я был обречён выслушать в
10 раз больший ее объём. Я подумал, что смогу скрыться от «дизентерии», сбежав
из купе в коридор и присев там на откидное сидение. Лучше быть облитым
кипятком, который набирали пассажиры в титане и носили по узкому коридору,
размахивая чайными кружками, чем подвергать издевательству свои слуховые
органы! Но я ошибался, там меня подстерегла другая напасть, - продавцы
всевозможных товаров и продуктов! Поезда сейчас превратились в универсамы на
колёсах! Каждый продавец в таком магазине – это человек с несколькими сумками
невообразимых размеров. Когда он движется по вагонному коридору, то сметает всё
на своём пути, в том числе и тех, кто пожелал выполнять там текущие дела.
Пассажиры в эти минуты быстро разбегаются по своим купе, но их отыскивает и там
представитель торговой фирмы. Теперь представьте, что по коридору идет не один
продавец, а целая демонстрация (как это всегда бывает, например, на перегоне
«Нижний Новгород – Пенза»), рекламируя свои товары: - нижнее ночное бельё, яички пасхальные, кастрюли, копилки; - аппараты давление мерить, наборы чашечек и ножей, носки; - часики наручные мужские и женские, поющие фужеры; - футболки, халаты, прозрачные пенюарчики - мерить будите?; - фены для сушки волос, кухонные наборы, сервизы чайные; - мягкие музыкальные игрушки, кофточки, пижамы, пряжа; - рюмочки, стопочки, постельные комплекты – очень дёшево; - машинки электрические для стрижки волос, матрёшки; - сумки, халатики, фартуки, переднички, кувшинчики, вазы; - посуда эмалированная, люстры хрустальные, варежки, перчатки; - музыкальные шкатулки – очень хорошие вещи на подарок; - пуховые платки «паутинка» – даром, бесплатно отдаю (цыгане); - мёд – последние две банки по 60 рублей, отдам по 50; - массажоры от хондроса, от спины, от колена, от локтя, от лица; - мороженное – кто желает: пломбирчик, эскимо, - осталось последнее; - шарфики, шали, фарфор – недорого и красиво, хотите посмотреть?; -жертвуйте на постройку храмов: они поломали, а мы должны восстановить их, т.е. сделать доброе дело (старушка в чёрном). Надо отметить, что вся эта реклама сопровождалась очень жизнерадостной песней, которую транслировал на все вагоны поездной радист: Геморрой, геморрой! Мне бы встретиться с тобой! Нет, не удалось мне
укрыться от «дизентерии» в вагонном коридоре, но я не сдался, продолжая искать
выход из сложившейся ситуации. Я обратил внимание на мусорный ящик, который
находится рядом с туалетом! Вот оно моё спасение, подумал я и снова ошибся!
Мусорник оказался самым беспокойным местом вагона, где сталкивались четыре
потока людей, у которых были разные цели: одни хотели пройти в следующий вагон
со своим товаром, другие накуриться, третьи просто выбросить мусор под моё
сиденье, а четвёртые - справить нужду! Я же в этом людском водовороте был
абсолютно инородным телом, и поэтому мне доставалось со всех четырёх сторон!
Продавцы, не продавшие в нашем вагоне товар, на мне срывали свою злость,
курильщики травили меня дымом, желающие выбросить мусор постоянно просили меня
подниматься, ну, а нуждающиеся интересовались, кто ещё занял за мной очередь в
туалет и когда, по моему мнению, он освободиться, т.е. я превратился ещё и в
туалетного диспетчера. И радовало только одно, - к мусорнику, который я
превратил в своё рабочее место, не доносились слова той самой жизнерадостной
песни! Да, теперь я могу уверенно утверждать, что в железнодорожном вагоне нет места, где бы можно было укрыться от случайно доставшихся тебе словоохотливых попутчиц! Первое, что сделал я, вернувшись домой, - положил (для будущих поездок) в свою дорожную сумку, когда-то очень давно купленную в аптеке коробочку, на которой написано «вкладыши противошумовые «беруши», т.е. лекарство от «словесной дизентерии»! Я подумал, что в коробочке таблетки, а там оказались клочки туалетной бумаги, каждый из которых, как написано в инструкции, надо «сложить по диагонали три раза или свернуть конусом и вложить в уши». Вот видите как всё просто, а я так мучился три дня в поезде! Спасибо тебе, родное Министерство здравоохранения, за «беруши»! *
* *
|